Егор Солдаткин — выпускник ЮГУ, мастер спорта и просто человек, который любит получать кайф от жизни. В нашем новом интервью он рассказал, почему ушел из сборной ХМАО по лыжным гонкам, как получил два высших образования и чем сейчас занимается.
– Егор, расскажи, как ты начал заниматься лыжными гонками?
– Лыжными гонками я начал заниматься в 10 лет. Мы раньше с отцом постоянно раз в неделю зимой катались на лыжах. Просто по 5 километров проходили.
А так я занимался плаванием. И в какой-то год у меня отец был очень занят по работе. У него не получалось проводить со мной время. Мои одноклассники ходили на лыжи. Я подумал: «Запишусь тоже, хочу кататься». Как-то в планах было посещать занятия пару раз в неделю. Чисто на лыжах гулять по лесу, наслаждаться. Я только записался, несколько дней потренировался. И мне тренер говорит: «Соревнования побежишь? Там в выходные старт». Я сказал: «Ну, давайте, сбегаю». Я поучаствовал в соревнованиях. Не помню, каким точно был: то ли третьим, то ли четвертым. Меня наградили либо за волю к победе, либо вручили грамоту за 3 место. Я так обрадовался! Да ещё и денежный приз получил. Мне так понравилось. Лыжи постепенно стали моим основным родом деятельности. Я перестал ходить на плавание. Забросил всё и стал заниматься только лыжными гонками.
– То есть уже в 10 лет к тебе пришло осознание, что это дело всей твоей жизни?
– Я бы не сказал, что пришло осознание. Мне просто было очень интересно, потому что появлялось много новых знакомств. Друзья были все на 4-5 лет старше. Нас объединяло общее дело: мы катались на лыжах. Это все сильно привлекало, было очень интересно. А ещё со мной ходил одноклассник, с которым я очень хорошо дружил. Мы были не разлей вода, вместе занимались спортом. Спустя год-два я понял, что у меня неплохо получается. Тогда стал делать объёмные физические нагрузки, ездить на сборы и работать летом. В этот же сезон я показал хорошие результаты на лыжах. На региональных соревнованиях в призы попал. В конце сезона на чемпионате округа со взрослыми ребятами был очень близок. По-моему, четырнадцатый. Там бежали и Турышев, и Дементьев. Тогда они еще соревновались. А я такой пацан, мне всего 17 лет. КМС тогда выполнил, но мне не присвоили, потому что категории не было у одного из судей. Она как раз закончилась. Они обещали, обещали и не присвоили. Первенство округа я тоже бегал. Седьмые-восьмые места были. Первые разы я приезжал на окружные соревнования, занимал 30 места. Дальше уже попадал в топ-15. Через некоторое время в десятку, в шестёрку. Решил тренироваться дальше.
– А помнишь свою первую победу? Какие эмоции испытывал?
– Смотря на значимость победы. Например, первая медаль была на городских соревнованиях. Может быть, я не так сильно радовался. Естественно, для ребенка это было круто. Большой финансовый фактор меня радовал, что я получил не 500 рублей, а 800 и больше. Я эти деньги копил и покупал себе что-нибудь из инвентаря. Конечно, было радостно.
Но сильную эйфорию я испытал на чемпионате, когда стал 14-ым. Для меня это было круто. Я не ожидал такого от себя. Это был масс-старт. Всех было видно. Я просто на последних километрах начал жёстко собирать народ. После пробежал «Югорский марафон». Его проводили вроде бы уже в третий раз. Я пробежал 25 километров, призовое место занял. Наградили и дали хорошие подарки. За последний году довольствие испытал на летней гонке в Рыбинске на чемпионате России. Я приятно удивился пятому месту, подумал: «Вот как я могу, оказывается».
– Интересно. Расскажи, были у тебя выгорания в спортивной карьере? Как справлялся с ними?
– Выгорания в спортивной карьере у меня случаются постоянно. Это связано с людьми, с которыми ты тренируешься и работаешь. С руководством и тренерским составом. Когда вижу, что я не нужен тренеру или он не хочет работать, у меня руки опускаются. Особенно, если он себе любимчика выбирает и только вокруг него бегает. В первый раз у меня выгорание случилось, когда из ХМАО уходил. Я к психологу обращался, чтобы реально из этого состояния выбраться. У меня была депрессия. А сейчас уже есть опыт, благодаря тому, что было тогда.
Сейчас мне достаточно просто немного расслабиться и отпустить всё напряжение. При выгорании я ничего не делаю и просто начинаю получать удовольствие от жизни. Выхожу на тренировку и не думаю выполнить определенный объём или накатать часы. Я просто иду и гуляю в своё удовольствие. Захотел - ускорился, захотел - просто остановился. Постоял, что-нибудь поснимал, пофотографировал, кому-нибудь позвонил. Катаюсь чисто в кайф. Это помогает мне соскучиться по лыжным гонкам. Я не занимаюсь тем, что мне не приносит удовольствие. Не могу просто это делать. Я могу себя заставлять какое-то время. Но потом, если у меня положительных эмоций от этого нет, то это сразу вычёркивается из жизни. Всё в кайф стараюсь делать. Даже в плане тренировочной деятельности очень много таких моментов. Если я устал, то сегодня не пойду никуда. Либо выйду и буду кайфовать, с кем-нибудь разговаривать. Занимаюсь чем угодно: могу на стрельбище заехать и с биатлонистами пострелять. Я себе начинаю искать интересный досуг.
– Ты упомянул, что ушел из сборной ХМАО по лыжным гонкам. Расскажи про этот переход, с чем он был связан?
– Переход был связан с конфликтом с главным и старшим тренером. Тогда старшим тренером был у меня Дмитрий Семенович Япаров, а главным – Турышев Сергей Анатольевич. Как-то не сошлись мы характерами. Япаров давал очень большую нагрузку. Я ему об этом говорил. Он меня не слышал. У меня силы уже были на грани, чувствовал, что перебрал нагрузки. Я начал тренироваться сам. Грубо говоря, выходил на тренировку с заданием Япарова, и шел своими делами занимался. Тогда Дмитрий Семенович уже начал жаловаться Турышеву и говорить: «Егор не хочет тренироваться и бегать». Мне начали какие-то условия и критерии ставить, которые я выполнял. Хоть и тренировался сам, как хотел. В итоге в конце сезона я попросил, чтобы меня оставили в команде. При этом попросил, чтобы занимался сам. Ездил со сборной, но с личным планом. Это предложение они отказали и на собрании уже начали меня, грубо говоря, выгонять. Говорили: «Ты не хочешь бегать и заниматься». На что я им сказал, что я их за тренеров не считаю. И на этом мы попрощались.
– Личный тренировочный план ты уже сам себе писал, получается?
– До сентября тренировался по планам Япарова, а потом уже сам в основном. Я не писал, а корректировал нагрузку, которую он дает. Самостоятельно начал тренироваться с января месяца, когда меня не взяли на сборы в очередной раз. Тогда окончательно остался сам по себе уже.
– Ты сказал, что у тебя была депрессия, когда уходил из ХМАО? С чем она была связана?
– Я стремился долго за команду ХМАО бегать и быть ее частью. Других сборных совсем не замечал. Я всегда хотел за свой регион выступать и в югорскойэкипировке бегать. Считал, что это круто. Слепо во все это верил. Буквально за сезон мое мнение поменялось о тренерах, команде и многих людях. О спортсменах, которые для меня в детстве были кумирами в какой-то степени. Некоторые очень низко упали в моих глазах. Я понимал, что уже в команде не остаюсь. Непонятно было, пойду ли я куда-то дальше. Думал: «Может на этом всё?». На этой почве и была депрессия.
– Как тебя приняла новая команда в Санкт-Петербурге? С ребятами общаешься?
– Питерская команда приняла меня очень тепло. С некоторыми ребятами я познакомился на соревнованиях, когда бегал ещё за Югру. Они мне помогли там социализироваться и обживаться. Сейчас со всеми свободно общаюсь и дружу. Все хорошо.
– Бывает ли у тебя мандраж перед стартом?
– Раньше был. Но сейчас в силу профессионализма – нет. Это уже как должное воспринимаешь. Ты уже понимаешь, какое состояние у тебя перед гонкой и как себя настроить. Раньше я часто перегорал перед гонками. Был готов, но на старт выходил и ничего не мог показать. Сейчас уже просто делаю свое дело.
– При переходе из сборной ХМАО в СПБ твои результаты улучшились. Как ты думаешь, с чем это связано?
– Это связано с изменениями в тренировочном плане. Я стал работать с тренером. Мы разговаривали с ним о том, что будем делать дальше, что мне подходит больше. Он меня выслушал и убрал ненужные для меня тренировки. Ребята из команды ходили в зал и работали в максимальную силу. Я же от этого совсем ушел и стал делать упражнения на силовую выносливость и гипертрофию мышц. Работать в максимальную силу перестал. Пропускал общие технические моменты и вставки на тренировках. С тренером немного технику поправили по-своему. Просто поменялся план. Постепенно стал больше работать. Сейчас на сборе я самостоятельно написал себе план тренировок. Нахожусь здесь уже почти месяц. Я сам тренируюсь. Состояние очень хорошее. Надеюсь, что в Казани что-нибудь получится. Если все сложится, то, скорее всего, я буду разговаривать с тренером о самостоятельной подготовке.
– Мне кажется, когда ты несколько лет уже спортом занимаешься, вдоль и поперек знаешь свой организм, уже можешь полностью сам выстраивать план?
– Да. Я понял, что мне надо работать с самочувствием. Мне не надо идти и добивать себя, когда уже нет сил. Если тренировка 2 часа по плану, а я через полтора устал, значит все. Говорю себе: «Егор, успокойся, зайди и ложись спать». Мне не надо себя так гробить. В последний сезон у меня со здоровьем проблем много и результат не очень радует.
– Какое место ты сейчас называешь домом?
– Родительский дом.
– В Нефтеюганске?
– Да. Ещё база в Питере стала для меня вторым домом, когда мы возвращаемся после соревнований. Я уже в столовой весь персонал знаю.
– Это находится в самом Питере или где-то за городом?
– На севере, в Токсово.
– Откуда берешь мотивацию для гонок?
– Не знаю. Я перед гонкой подхожу ко всем и говорю: «Я вас уничтожу». Потом бегу и думаю, что надо выиграть их. На самом деле, просто получаю удовольствие зачастую.
– Давай перейдем к студенческим годам. На кого ты учился в ЮГУ?
– Я учился на бакалавриате, на «Нефтегазовом деле». Застал, как у меня институт переименовался три раза. Сначала был ИПП, потом ИНИГ, сейчас тоже поменялось название. Потом я пошёл в магистратуру. Сначала я поступил на «Химию» и отучился там семестр. Сессию всю закрыл. Но я понял, что мне будет тяжко. Химию плохо понимал и подумал: «Как же защищать диплом дальше?». В итоге, перевёлся на магистратуру на «Физическую культуру». С успехом её окончил, проблем не возникло.
– Как ты выбрал нефтегазовое направление?
– Наверное, на меня больше повлияли родители. У меня отец энергетик. Он изначально настаивал на том, чтобы я шел по его стопам учиться. Говорил, что может устроить меня хорошо, с работой помочь. Но я не хотел. А про физкультуру у меня родители говорили: «Ты что физруком будешь?!». У меня они немного далеки от этого. Они не совсем понимают, как это работает. Можно сказать, что родители больше настояли на том, чтобы я шел на техническую специальность. С другой стороны, я сейчас понимаю, что у меня есть хорошее образование, с которым я могу пойти и работать. В итоге пошел на нефтегаз.
– Тебе в целом специальность твоя нравится? Если спорт закончится, то ты пойдешь работать по специальности?
– Наверное, нет. На первое время — вполне возможно. В дальнейшем – нет. Я проходил практику пару раз. После них я понял, что долго там не смогу работать. Мне это очень сильно надоест, быстро устану от этого. Так что для себя я решил, что мне лучше всего заниматься своим каким-то делом. Люблю с людьми работать на самом деле. Нравится общаться и что-то продавать. Я считаю, что это очень круто.
– Что будешь делать после завершения карьеры?
– Честно говоря, не думал. Я сейчас езжу по городам и немного инвентарь продаю. Мне нравится. Но надо этим прям заниматься, заниматься. А у меня нет свободного времени.
– Может ты тренером хотел стать?
– Тренером никогда не хотел стать, если честно. В плане ответственности за своих спортсменов тяжело говорить: я очень буду корить себя и переживать, если у них что-то будет не получаться. Можно сказать, что боюсь ответственности за своих подопечных. Методистом – легко. Каким-нибудь руководителем, заместителем, директором – зовите, я пойду. Может, в какой-то любительской команде тренером или со взрослыми спортсменами, которые уже как бы понимают, что им надо делать. Просто их направлять и где-то подсказывать, со своим опытом делиться. Это тоже возможно. Но не так, чтобы пойти и работать в какую-нибудь ДЮСШ, СШОР или что-то подобное.
– Может вспомнишь какую-нибудь интересную историю, связанную с университетом?
– Много всего так-то было. Но, наверное, я не вспомню, потому что посещаемость университета была ниже плинтуса. Нет каких-то прям интересных историй. Только помню, у нас преподаватель был – Нанишвили Ольга Александровна. Как-то раз я приехал со сборов. Это было на четвертом курсе. Я пришел на пару, и она говорит: «О, новые люди появились». И много кто так реагировал. Я такой: «Да-да». Кто-то удивлялся: «Какие люди?!». И потом обычно следует вопрос: «Ну что, как закрывать будешь? Как долги сдавать?». Обычно радовались, когда я приезжал.
– Может интересную историю с универсиады вспомнишь?
– Это 4 года назад было. Мы поехали на универсиаду в Чайковский. Дорога заняла больше 35 часов в поезде сначала до Ижевска. Доехали благополучно и вышли. Нам надо было дальше на каком-то микроавтобусе добираться до Чайковского. В Ижевске, прямо напротив вокзала стоял ларёк с мороженым. Очень дешевое мороженое продавали. Там был фруктовый лёд «Банан». Я взял обычную себе мороженую. А ваш тренер, Арсений Сергеевич, взял фруктовый лёд и такой: «О! Девять рублей?! Беру! Халява». Давай его есть, довольный такой. В моменте я смотрю, он погрустнел. Такой печальный сидит. Я говорю ему: «Арсений, что случилось-то?». Он отвечает: «Я мороженое ел, и зуб передний отломил». По дороге до Чайковского Арсений искал стоматологию. Когда мы только заехали в город, он попросил остановить автобус, чтобы съездить в стоматологию. Оказалось, эта мороженка стоила ему 2 тысячи с лишним. Зуб нарастили.
– На универсиаде 2024 года вы с Брызгаловым в Красноярске, в квалификации были первыми и у меня встал вопрос, что помешало вам бороться за тройку дальше?
– Если честно, мне кажется, что оппонент мой слишком рванул в начале, на первом этапе. Отставание от лидеров было большое, с которым я уже ничего не смог сделать. Но я поборолся с ребятами. На финише было так, что я выкатываюсь еще с тремя спортсменами. Поближе бы был, то зацепился бы за тройку. Так как-то не получилось. Видимо, были не готовы к этому и не заслужили. Но я не осуждаю его, это как бы рабочий момент.
– Между тренировками все равно есть, наверное, у тебя какое-то свободное время. Чем занимаешься?
– Сплю. Очень много сплю. Больше особо ничего и не делаю. Когда в Питере нахожусь, очень часто там вечерами, в выходные дни я люблю уехать куда-нибудь погулять. Сходить на каток, в кино, что-нибудь такое. Еще стараюсь с девушкой время проводить.
– С девушкой вместе по сборам ездите?
– Она младше, выступает сейчас на молодежных стартах. А я в Казани на сборе сижу. Вместе были, когда она на чемпионат федеральных округов в Малиновку приезжала. Дальше, если она на чемпионат России отберется, то вместе поедем.
– Как восстанавливаешься после соревнований обычно?
– После соревнований, обычно, люблю в бане посидеть. Вечером могу, может быть, немного там спиртного позволить себе. И ложусь спать. Люблю массажики, прикольная тема. Но у нас специалисты редко с нами ездят, поэтому возможности такой нет.
– Сейчас будет небольшой блиц-опрос. Сколько уже занимаешься лыжными гонками?
– 15 лет.
– Как часто ты тренируешься?
– Почти каждый день, делаю по две тренировки. На неделе у меня в один день бывает так что есть одна тренировка. И, конечно, есть день – выходной.
– Классика или конёк?
– Конёк.
– Марафон или спринт?
– Спринт.
– Силовая тренировка или скоростная?
– Скоростная.
– Лыжи, роллеры или бег?
– Лыжи.
– Еще я в социальных сетях видела у тебя клип в шуточной форме, что мастера спорта употребляют алкоголя больше и бегают лучше. Это правда?
– Да, видео бы не вышло, если бы это была неправда. Но в последнее время, кстати, я с алкоголем завязал. Его почти нет в моей жизни. А раньше, когда мастера выполнил, это была животрепещущая тема. Причем даже эксперименты ставил, чтобы завязать и не пить какое-то время. Потом начинаю бегать гонки – не могу. Позволяю себе немного алкоголя, выхожу на следующий день – нормально. Сейчас на чемпионате России, в Рыбинске пятым стал. После этого я на два дня пропал с радаров и потом в командном спринте четвертым заехал.
– Как ты думаешь, для тебя это какая-то психологическая разгрузка? Как это работает?
– Да. Скорее психоэмоциональная какая-то такая разгрузка. Ты отвлекаешься, ни о чем не думаешь, тебе весело, лишних мыслей нет.
– Если бы не спорт, как ты думаешь, чем бы сейчас занимался?
– Если бы не спорт, наверное, уже завел семью. Может быть, ребёнка родили бы и растили. Работал. Была бы такая сидячая, семейная жизнь.
– Какие у тебя следующие соревнования?
– Дальше в Казани буду на Чемпионате России. Основные для меня гонки – это спринт классический и коньковая гонка с раздельного старта. На них больше всего надежды.
– Как часто в Ханты-Мансийск сейчас будешь приезжать?
– Планирую в Ханты-Мансийск поездку весной. Арсений Сергеевич, вроде бы, приглашал в гости. Ближе к делу с ним спишусь.
– В «Югорском марафоне» будешь участвовать?
– Сейчас будет все зависеть от чемпионата России в Казани. Если все будет очень плохо и в дальнейшем мне скажут, чтобы я сидел дома, то, может быть, поеду на «Югорский марафон». Пока что в планах нет, потому что он совпадает по срокам с финалом Кубка России. Там программа очень интересная, многодневка, как «Тур де Ски». После этого поеду в Мончегорск. Там еще 70 километров думаю коньком пробежать. На этом сезон завершится.
– Что можешь пожелать студентам, которые сейчас обучаются в ЮГУ?
– Ребята, время уходит. Студенческие годы – это золотое время. Я это понял, когда окончил магистратуру и посмотрел на студентов первого и второго курса. Наслаждайтесь, берите свое от жизни. Кто-то в научной деятельности, кто-то в спорте, кто-то в другой деятельности. Дерзайте и не бойтесь ничего, никаких авторитетов. Ничего это не страшно. Все мы люди. Все могут добиться того, чего хотят. Студенческое время для этого очень хорошо подходит.
Автор: Арина Денисова
Редактор: Юля Степанова
